В последнее время я все чаще задумываюсь о смерти. И сам факт этого меня поражает. Ведь я очень хорошо помню, как когда-то считал себя самым жизнелюбивым человеком из всех, кого мне доводилось встретить. Я с таким неистовством тянулся к жизненному свету, с такой верой. Но как так? Что произошло? Что происходит со мной на самом деле черт возьми?
Сейчас я думаю о том, что бы я сказал этому миру перед своей смертью. Вот так, просто, среди белого обычного дня, я начинаю думать об этом. У меня нет смертельной болезни, я не воевал в горячих точках и мне не девяносто лет… Однако, в голове включается монолог, сам по себе, и тогда я начинаю настолько отчетливо переживать все то, о чем говорю, что по неволе начинает казаться будто я на самом деле собрался умирать.
К примеру уже ночь и у меня было вполне нормальное настроение, я сел за ноутбук, чтобы поиграть в новую игрушку, как вдруг я ловлю себя на мысли, что уже минут 10 сижу, не шевелюсь, тихо и тяжело дышу и думаю о чертовой смерти. Думаю о том, что не хочу умирать. Думаю, что если сжать мою жизнь до камешка и взглянуть на нее, то все что мне кажется мятежной бесконечностью можно было бы просмотреть за пару секунд.
Откуда эти мысли? Почему они возникают, или для чего? В таком состоянии я осознаю, будто зря прожил эту жизнь; ничего в ней особого не сделал, ничего особого не сказал, ни о чем особенном и не подумал. В основном, я лишь боролся, только и всего. Боролся и искал любую возможность, чтоб хоть как-то облегчить свою борьбу.
Мои, даже самые яркие, воспоминания не отзываются во мне же самом. Просто картинки памяти без какой-либо обратной связи.
Я очень хочу сказать людям, что просто…просто они прекрасны, своим злом, добром, совестью и мерзостью, любовью и опасностью, и у них нет никаких проблем, за исключением только тех, которые они надумали себе сами. Да, судьба преподносит и радости, и горести, и дерьмо, но она никогда не испытывает человечека.
Явное чувство, что все мое прошлое это большой короткий сон. И я все еще сплю. Просто сейчас я еще и думаю во сне, но продолжаю.
И я бы даже не писал об этом, если б все это не продолжалось. Каждый день я будто переживаю состояние человека, знающего, что конец настал. Это крутые чувства, что-то похожее на переход из третьего в четвертое плато, хоть я и не нахожусь в галлюциногенном трипе (отсылка к главе 2 «Пасха»)
Фрейд называл такие состояния контролируемыми психозами. Юнг бы выписал пилюлю «блудного сына». Наталья Федоровна предложила бы мне полежать пару месяцев на восьмом этаже в реабилитационном центре. Марианна введет меня в медитацию, а Пастор Эдуард предложил бы мне вернуться к богу. Все это уже было. Потом было снова.